11–12 декабря 2013 г. в Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН состоялись очередные «Михайловские чтения» на тему: «Теория и история литературы / культуры: Задачи и методы исследования». Они были приурочены к 75-летию со дня рождения А.В. Михайлова и посвящены широкому кругу теоретико-литературных и историко-культурных проблем, составляющих концептуальное поле идей ученого в области теории литературы /культуры, германистики, музыкознания.

           В конференции приняли участие исследователи из научных центров и высшей школы России: ИМЛИ РАН, МГУ, РГГУ, Московская гос. Консерватория им. П.И. Чайковского, Литературный ин-т им. А.М. Горького, Дагестанский гос. ун-т (г. Махачкала), Новосибирский гос. педагог. ун-т.

          На четырех заседаниях конференции прочитано 18 докладов, каждый из которых сопровождался научной дискуссией.

Юрий Борисович Орлицкий (РГГУ). Свободный стих в России: история понятия и история явления.

            В докладе была представлена история русского свободного стиха (верлибра). По мнению докладчика, первые образцы такого стиха появились в русской словесности задолго до появления соответствующего понятия, причем возникали они спонтанно в основном вне пределов собственно книжной светской поэзии: в переводах и подражаниях духовной поэзии, в записях фольклорных произведений, в оперных либретто, в эпитафиях и надписях и т.п. С другой стороны, свободным стихом с начала ХХ века именуют самые разнообразные по ритмической природе отклонения от традиционной рифмованной силлаботоники (в т.ч. и так называемый «стих Маяковского»); со временем, однако, для большинства из них находятся более точные определения и место в номенклатуре систем отечественного стихосложения. Таким образом, явление и понятие о нем движутся во времени навстречу друг другу, что и объясняет достаточно сложную и противоречивую историю русского свободного стиха.

Джульетта Леоновна Чавчанидзе  (МГУ). Литературный процесс на Западе в наблюдениях А.С.Пушкина (к вопросу о границах литературных эпох).

               В докладе рассматриваются наблюдения русского поэта над явлениями современной ему западноевропейской литературы и их комментарий, по сути предполагающий вывод о «скользящем» характере границ между тремя литературными эпохами: классицизма, романтизма и еще только очерчивающейся новой, означающей конец романтической.

Светлана Ильинична Пискунова (МГУ). Репрезентация как эстетический принцип и сквозной сюжет творчества Сервантеса.

            Опираясь на социо-культурные и философско-эстетические трактовки термина «репрезентация» в гуманитарных исследованиях последних десятилетий (труды  М. Фуко,  Р. Шартье, К. Гинзбурга, В. Изера, Ж.-Л. Марена, М. Ямпольского и др.), а также на исторически первичное представление о «репрезентации» как элементе государственного погребального ритуала, суть которого заключена в подмене искусственным двойником выставляемого на всеобщее обозрение тела скончавшегося монарха, докладчик исследует «репрезентационный» план произведений Сервантеса и на уровне сюжета (сонет «на катафалк Филиппа II в Севилье», похоронный ритуал как сюжетно-композиционное ядро пасторальных эпизодов «Дон Кихота»), и как эстетический принцип, во многом совпадающий с разрабатывавшейся А.В. Михайловым концепцией риторического типа культуры.  Располагаясь на границе между  идеальным и материальным, субъектом и объектом,  словами и вещами,  которые она и разделяет, и объединяет между собой, репрезентация организует хаотический поток образов, порождаемых творческим воображением (см. описание рыцарских армий, которые Дон Кихот обнаруживает в облаках пыли, поднятых на ламанчской дороге стадами овец). Объединяясь с миметическим действом, репрезентационный дискурс превращается в репрезентацию как  театральное действо, социальная роль которого в эпоху Барокко состояла в симулятивной организации дезинтегрированной  социальной реальности (Х.А. Мараваль).  В доклоаде также отмечается двойственность как отличительная черта поэтики Сервантеса. Будучи теоретически приверженцем репрезентативной эстетики, Сервантес, подобно Гонгоре – автору бурлескных стихотворений, Кеведо – сатирику, Диего Уртадо де Мендосе – поэту и гипотетическому автору первой пискарески  «Жизнь Ласарильо с Тормеса», используя традиции карнавального смеха и изысканной гуманистической иронии, шаг за шагом разрушает волшебство патетического и живописного репрезентативного искусства и одновременно, как Гонгора в «Одиночествах»,  творит  его  образцы.

Евгения Викторовна Иванова (ИМЛИ РАН). А.В. Михайлов и о. Павел Флоренский.

               Речь шла о роли А.В. Михайлова в организации и проведении Чтений памяти о. Павла Флоренского, которые состоялись в ИМЛИ в 1990-1993 г. По материалам Чтений был подготовлен сборник статей, но поскольку издать его тогда не удалось, статьи были возвращены авторам. Неопубликованной осталась и статья А.В. Михайлова «О. Павел Флоренский как философ границы. К выходу в свет критического издания “Иконостаса”», над которой он работал в последние годы жизни. Из многообразия проблем, затронутых в этой статье, Е.В. Иванова подробно остановилась на повторяющейся в целом ряде поздних статей А.В. Михайлова мысли о тех смысловых утратах, которые происходят при издании произведений классических писателей по новой орфографии; этот подход в статье об о. Павле Флоренском Михайлов назвал «отказом от незыблемых научных принципов» и «процедурами упрощения».

Даниил Рустамович Петров (Московская гос. Консерватория им. П.И. Чайковского). Стилевые процессы в музыке XIX века и как трактовал их А. В. Михайлов.

            К музыке А. В. Михайлов обращался постоянно; даже если музыкальная тематика не часто оказывалась в центре его исследований, он широко вводил ее для подкрепления более общих положений. Таким образом музыка оказалась сопряженной едва ли не со всеми разрабатывавшимися А. В. Михайловым проблемами истории и теории культуры. Слово «междисциплинарность» применительно к работам Михайлова, не вполне точно, на наш взгляд, соответствует его научному методу. Достояние разных искусств, равно как наследие философской и эстетической мысли (и, соответственно, проблематика разных гуманитарных наук) охватывалось у него одним герменевтическим кругом, в котором общее никогда не заслоняло и не размывало частное, его специфику, вызванную особой устроенностью языка, особыми возможностями, особыми закономерностями эволюции каждого из искусств.

Как именно сопрягал А. В. Михайлов общую историко-культурную проблематику с проникновением в конкретный художественный материал, показывает анализ его работ о музыке и музыкальной эстетике XIX века (этому периоду посвящено большинство из его трудов этого рода). Оригинально разрешая некоторые весьма трудные вопросы музыковедения (например, соотношение развития музыкально-эстетической мысли и композиторской практики, трактовка позднего стиля Бетховена, общие процессы в музыкальном искусстве рубежа XIX и ХХ веков, скрытые за плюрализмом стилей), А. В. Михайлов прослеживает, как глубинная логика развития культуры действует в самом материале музыкального искусства.

Ольга Александровна Овчаренко  (ИРЛИ РАН). А.В.Михайлов и его вклад в разработку теории барокко.

            В докладе рассмотрены концепции барокко Г. Вёльфлина, Э.Р. Курциуса, В.М. Пиреша де Агиара э Силвы и русских ученых — А.А. Морозова, А.М. Панченко, Л.А. Софроновой, Д.С. Лихачева. Русские ученые выдвинули принцип эмблематики как основы эстетики барокко, при этом А.В. Михайлов понимает ее как «инструмент мышления», связанный с «непрерывностью аллегорического толкования любых вещей и явлений». После смерти А.В. Михайлова его искания были продолжены Л.И. Сазоновой, которая пришла к выводу о символическом характере эмблемы в эстетике барокко.

Никон Игоревич Ковалев (ИМЛИ РАН). Концепция барокко у В. Беньямина и А.В. Михайлова (опыт сравнения).

               В наследии А.В. Михайлова значительное место занимают исследования поэтики барокко. Эта эпоха понималась им как ключевая в истории европейской культуры. Не менее важной вехой в интерпретации барокко в ХХ веке стали и работы В. Беньямина. Однако исследователи подходят к эпохе с разных точек зрения. Почему в центре внимания А.В. Михайлова оказывается «эмблематическое мышление» эпохи и при этом апеллирует он больше к лирике барокко, а В. Беньямин сосредотачивается на происхождении барочной драмы? Ответу на этот вопрос посвящен настоящий доклад.

Анатолий Васильевич Королев (писатель, член русского Пен-клуба, доцент литературного института им. А.М. Горького). История одной дружбы.

          А.В. Михайлов был не только заметной фигурой в русской филологической мысли конца ХХ века, но – в моем случае – проявил себя как классический культуртрегер, как человек, озабоченный идеями патронажа и поддержания интеллектуального уровня отечественной мысли.

         История нашего знакомства и творческой научной дружбы как раз иллюстрация его частной культуртрегерской инициативы,… летом 1988 года я, без всякой предварительной договоренности с наивностью неофита, предложил А.В. Михайлову, который в те годы был еще и ответственным редактором ежегодника ИМЛИ «Контекст», статью об иллюстрациях Фаворского к «Маленьким трагедиям» Пушкина. Михайлов проявил удивительную лояльность к моей дерзости, а, прочитав статью, ее горячо одобрил и опубликовал; см. «Контекст-1989»; «Пушкин и Фаворский. Иллюстрация как опыт интерпретации художественного текста». Так благодаря душевной широте Михайлова я практически с улицы попал в один из самых элитных научных сборников страны.

          Больше того, Александр Викторович, вскоре предложил мне написать исследование о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»; готовился  новый «Контекст», посвященный столетию со дня рождения писателя в 1991 году. Я согласился без колебаний, могло ли быть в те годы более лестное предложение, чем то, какое мне сделал Михайлов! При этом Александр Викторович убеждал меня посвятить всю свою жизнь филологии, сетуя на то, что де «у нас катастрофический недостаток умов в науке, а я прирожденный аналитик». Не скрою, при всей лестной вибрации таких пожеланий, я все ж таки думал, что написать роман важнее, чем научный труд, о чем осторожно говорил своему конфиденту.

          В итоге, в первой половине 1991 года, я написал объемную работу о романе Булгакова, которая была стремительно одобрена Михайловым и с его незначительной правкой принята в состав сборника, но… но той же роковой осенью Советский Союз распался, жизнь ИМЛИ замерла, издание сборника стали переносить, а другой роковой осенью 1995 года А.В. Михайлов скончался.

          Только в этом году, через 23 года! – в ноябре 2013 года – моя книга «Обручение Света и Тьмы; о романе «Мастер и Маргарита» и Михаиле Булгакове» была напечатана по решению Ученого Совета  в издательстве Литературного института и, наконец-таки, вышла в свет.

          На ее первой странице напечатано:

          «Памяти Александра Викторовича Михайлова».

          А замыкает книгу постскриптум, ему посвященный.

Фарида Хабибовна Исрапова (Дагестанский гос. ун-т, Махачкала). «Выявление топоса» как определение события в прозаическом тексте (к вопросу о «междуцарствии риторического слова»).

           В докладе предпринята попытка использовать в анализе прозаического текста такое понятие риторической культуры, как «общее место». В современной философской литературе «общее место» означает диалектическое соотношение понятий «топ» и «топос». Если «топ» – это штамп, клише, распространенное мнение, общее положение, то нахождение «топоса» означает само исследование. Смысл «топоса» концентрируется на границах явления, где осуществляется встреча с иным. «Выявление топоса» происходит на пересечении границ.

          В повести И.С. Тургенева «Первая любовь» «выявление топоса» как «подвижной границы» смысла осуществляется в рамках категории события, если «событием в тексте является перемещение персонажа через границу семантического поля» (Ю.М. Лотман). В плане сюжетного развития событием в тексте повести является тайная связь отца и Зинаиды, развивающаяся «на пересечении границ», в сфере нарушения запрета. Для рассказчика же «первая любовь» не становится событием, потому что он ограничен «отведенным ему пространством» дома, сада, дачи, «неподвижен» и ограничен в мире своего сознания.   Нарратологический уровень анализа текста повести позволяет увидеть: событием здесь становится постоянное соотношение точек зрения рассказчика и читателя. Все рассказываемое определяется решением читателя при ответе на вопрос: «Обыкновенно это или нет?» Так понятая точка зрения читателя превращает текст повести Тургенева в неготовую, неустойчивую структуру и предстает, в конечном смысле, топосом как «подвижной границей».

Татьяна Александровна Алпатова (Московский гос. обл. ун-т). Восприятие античности в повести Н.М. Карамзина «Афинская жизнь»: становление индивидуально-творческого типа художественного сознания.

              Повесть Н.М.Карамзина «Афинская жизнь» рассматривается в докладе как реализация общих тенденций переосмысления античности в русской литературе конца XVIII – начала XIX в. Одной из наиболее значительных задач, стоявшей перед русской литературой и культурой конца XVIII – начала XIX в., было оформление нового восприятия античности, которое вписывалось в общий контекст движения словесности от нормативно-риторического к индивидуально-авторскому типу художественного сознания, от классицизма к сентиментализму, предромантизму и романтизму. В основе этих новых форм, соответствовавших индивидуально-авторскому художественному мышлению, как и в основе классицистской литературы, античность по-прежнему занимала значительное, если не определяющее место – но это была уже иная античность, по-новому воспринимаемая и воспроизводимая. Происходившие в ту пору изменения А.В.Михайлов обозначил как релятивизацию античного идеала, который перестает восприниматься в качестве неизменного и внутри себя цельного образца, становится живым, подвижным, осознается в своей исторической изменчивости и, как следствие, не отдаляется, а даже приближается к живо-восприимчивому художнику. Именно на этом основании возникает феномен «русской античности», одним из примеров которого и стала анализируемая повесть Н.М.Карамзина.  Она вписывалась в ряд произведений писателя, созданных после пережитого им в 1793 г. душевного потрясения («Остров Борнгольм», «Сиерра Морена», «Филалет и Мелодору», «Мелодор к Филалету», «Цветок на гроб моего Агатона» и др.).  Афинская жизнь по Карамзину – это не только «потерянный рай» древнегреческой культуры, но и бесконечно желанный образец общественного согласия и душевной уравновешенности людей, утопия всеобщего счастья. Античный колорит здесь оформляет характерный для романтизма принцип двоемирия; писатель воспринимает античность как недостижимый идеал, ищет в прошедших временах философские идеи, необходимые для духовной жизни современного человека. В качестве источника повести Карамзина анализируется роман Ж.-Ж.Бартелеми «Путешествие младшего Анахарсиса по Греции…»; выявляются художественные приемы, с помощью которых создавался эмоционально окрашенный образ прошлого в повести.

Татьяна Александровна Касаткина (ИМЛИ РАН). Брак через границу: «порнографическая» поэма М.Ю. Лермонтова «Уланша» в свете «Морской царевны».

            Брак через границу – путь личностной интеграции и трансгрессии. Брак через границу – вернее, несостоявшийся и неосуществимый брак через границу – постоянная тема произведений зрелого Лермонтова. Брак через границу, его возможность, запускается способностью увидеть в половом партнере превосходящее его существо, «богиню». Эта способность потенциально свойственна хоть на миг даже самым прозаическим впоследствии отношениям, если это все-таки отношения, но, оказывается, можно уничтожить самую возможность отношений с брачным партнером, и в «Уланше» мы видим, каким образом это достижимо.

            В «Уланше» осуществляется интеграция иного уровня – полк как личность. Интеграция по типу инициаций мужских союзов. То есть в «Уланше» брак заключается не с женщиной, а посредством нее (как бы против нее!), между членами мужского союза. И это как-то делает мужчину тотально одиноким за пределами такого союза, неспособным к соединению ни с землей и ее стихиями, ни с женщиной, ни с Богом – все они становятся отныне лишь тем, посредством чего можно (или  нельзя) самоутвердиться (что и неизбежно, и очевидно – ибо инициация – всего лишь начало нового модуса существования, закладывающая его базовые принципы). Отсюда вырастает предельный – и мучительный – индивидуализм Лермонтова (и типа творчества, и типа личности – впрочем, в творчестве преодолеваемый осознанием убийственности такого модуса существования).

Наталья Олеговна Ласкина (Новосибирский гос. педагог. ун-т). Конструирование истории литературы в литературном поле Франции рубежа XIX и XX веков.

            Для французской литературной жизни на рубеже веков характерно особенно напряженное внимание к теме национального литературного канона и к концепциям истории литературы, направленным на его закрепление или переосмысление. Центральной становится дискуссия о романе, и именно жанровая рефлексия обнажает наиболее проблемные для авторов и читателей зоны восприятия литературной истории. Помимо прояснения культурного контекста этого времени, анализ таких дискуссий позволяет понять, какие и в какой мере современные научные модели истории литературы могут быть связаны с наследием отдельных культурных периодов. В докладе рассмотрены фрагменты литературной рефлексии нескольких сильных романистов эпохи – А. Франса, П. Бурже, М. Барреса. Особая роль в исследуемом процессе принадлежит Марселю Прусту, использовавшему неопределенность собственного статуса в литературном поле для воплощения своей версии истории литературы, независимой от академических или журналистских стандартов и ориентированной на модернистское восприятие истории.

Ирина Львовна Попова (ИМЛИ РАН). Ключевое слово «классика».

          Доклад посвящен понятию ‘классика’ как ключевому слову науки о литературе. Концепт ‘ключевые слова’ науки, разработанный А.В. Михайловым, призван описать понятия научного языка, которые не принадлежат к специальной терминологии, но используются в сходном значении в обыденном языке. Слово ‘классика’ относится именно к таким словам, поскольку применяется не только к литературе и даже не только к языку, но охватывает самые разные сферы человеческой деятельности: литературоведение и искусствознание, социологию и моду, рекламу и маркетинг.

          Чтобы понять судьбу слова ‘классика’, полезно проследить его историю. В докладе анализируется происхождение и история понятий ‘классика’ и ‘классический писатель’ (‘классик’) в европейской традиции, древней и новой, а также история их усвоения русским языком и русской культурой, словарная кодификация и узуальная практика. Классика рассматривается в тесной связи с понятием ‘канон’ как инструмент сохранения и передачи традиции; значение классики исследуется в двух аспектах: роль классики в регламентации литературной практики и построении литературной истории (классика как шедевры и как норма, «золотая середина») и ее значение для образования (классика как литература для школы, образцы для обучения языку и письму).

Мария Федоровна Надъярных (ИМЛИ РАН). Жизнь «жанра».

           В развитии жанровой сферы по-своему отображается дополнительность органических и технизированных смыслов, ориентирующих словесное искусство. Внимание к этой дополнительности представляется весьма важным, во-первых, в исследовании аксиологии жанровых форм в контексте традиционной поэтологической рефлексии, во многом существенной для понимания уровня технизации жанров и, соответственно, для вычленения технизированного ядра литературы той или иной эпохи, но мало приемлемой для реконструкции общего «литературного поля», подразумевающего наличие своего рода пограничных областей, где словесность (в т.ч. в ее становящейся художественности) соприкасается с реальностью иных символически ценностных опытов (в т.ч. с традиционными культами). С другой стороны, эта дополнительность особым образом проявляет себя в процессах межкультурной коммуникации, в т.ч. в процессах трансплантации жанров. Так, например, именно на дополнительности воспроизводства соответствующих жанровых техник с разумно-чувственным погружением в чужеродную жанровую органику происходило укоренение жанра хайку в системе латиноамериканских литератур; причем освоение инокультурного художественного опыта неизменно соотносилось с узнаванием своей культурной идентичности сквозь призму «иного», воспринимаемого в его «инаковой» аутентичной ценности.

Мария Равильевна Ненарокова (ИМЛИ РАН). К вопросу о признаках жанра средневековой латинской религиозной поэзии.

            Доклад посвящен жанрам средневековой латинской литургической поэзии и признакам, по которым один жанр можно отличить от другого. Выделяются следующие признаки: тематика с набором топосов; место в богослужении; внешняя организация текста – диалог или монолог; метрическая организация – стих или проза; мелодия; риторические средства. Благодаря этим признакам в корпусе литургической поэзии выделяются такие жанры, как гимны, антифоны, респонсории, секвенции, тропы.

Татьяна Алексеевна Зотова (ИМЛИ РАН). Драматический фрагмент в контексте стилевых исканий эпохи романтизма.

             Развивая наблюдения А.В. Михайлова над творчеством Л. Тика, докладчик обращается обратиться к проблеме драматического фрагмента в эстетической системе романтизма. В основе доклада лежит идея, что безусловной эстетической формой, напрямую связанной как с фрагментарностью поэтического мышления романтиков, так и с их ироническим восприятием мира, является литературный фрагмент,  таящий в себе принципиальную невысказанность абсолютных законов бытия. Применительно к драматургии это означает, что драма стремится достичь бесконечной выразительности и глубины содержания и одновременно несёт в себе ауторефлексивную функцию.  Результатом подобных воззрений, взятых в комплексе, явилось рождение таких специфических жанров, как романтическая комедия, мистериальная драма и драматический фрагмент, воплощающих разные подходы к выражению целостности мира, отражающих одновременно и его гармоничное единство, и бесконечную раздробленность.

Светлана Юрьевна Корниенко (ИМЛИ РАН). Литературный дебют: историко- и теоретико-литературный аспекты интерпретации (на материале творчества М. Цветаевой).

            Доклад посвящен анализу соотношений индивидуального стиля дебютанта и конвенций, диктуемых доминирующим литературным направлением.        Внутрисимволистская интерпретация литературной ситуации 1909-10- гг. как периода, с одной стороны – кризиса символизма (младосимволисты,  критический отдел журнала «Золотое руно»), с другой – «победы символизма» (старшие символисты, журнал «Весы») –  диктует условия для поэтического дебютанта. Институциональное преобразование старших современников в «живых классиков»,  отказ символистов от поэтической монополии и пр. условия историко-культурного момента определяют литературную политику юной М. Цветаевой,  выбирающей стратегию самоопределения через объявление «войны поэтическим отцам» (Цветаева – Брюсов), поэтической «беспартийности» (отношение к кружкам и доминирующим стилям), преодоление «страха» стилистического «влияния» (Цветаева и неоромантизм).  Проанализированы: символистская и постсимволистская критика (журналы «Золотое руно», «Весы», «Аполлон»), ранняя лирика, критическая проза, мемуаристика М. Цветаевой; филологическая проблема взаимоотношения индивидуальной поэтики и канона (труды формалистов, Х. Блума и др.). 

Лидия Ивановна Сазонова (ИМЛИ РАН). А.В. Михайлов и современный мир: «строить, жить, мыслить».

            В докладе акцентируется мысль о том, что за  идеями, теориями, концепциями А.В. Михайлова стоит внутренняя философия ученого, связанная с его представлением о том, что гуманитарная наука – не замкнутая в себе система, но связанная с живой жизнью. А.В. Михайлов не был сугубо кабинетным ученым. Все его работы противостоят взгляду на гуманитарную науку как на предмет, представляющий сугубо академический, отвлеченный интерес, никого в сущности не затрагивающий. Связь гуманитарной науки  с жизнью он подтверждает, в частности, рассуждениями о языке науки – это не какой-то особый, герметичный язык: «Литературоведческие понятия очень часто выводят исследователя за рамки собственно литературы и обращают его к самой жизни». Язык науки пополняется и обогащается словами из общеупотребительного языка («Диалектика литературной эпохи», 1982). Живую связь гуманитарной науки с самой жизнью Михайлов  подтверждал и активной творческой позицией. Своей интенсивной переводческой деятельностью он соединял разные культурные пространства, выполняя важную культуртрегерскую работу, переводил и вводил в горизонт читателя теоретико-литературные и философские труды крупнейших мыслителей XX века (Э. Ауэрбах, М. Хайдеггер, Г. Гадамер, Т. Адорно и др.),  глубоко осознавая, что их отсутствие «обедняет общее историко-культурное сознание». Ученый принимал участие во всех крупных и особо значимых научно-издательских проектах 1960- начала 1990-х гг. Интересом к вопросу о роли и месте гуманитарной науки в современном мире определялась его позиция как редактора ежегодника «Контекст», в котором он представил в 1992 г. глубоко созвучные его строю мысли и близкие по способу философствования работы современного философа – профессора Вольфганга Ширмахера (1944), посвященные животрепещущим проблемам современного мира: «Этические выводы из философии природы Мартина Хайдеггера» и «Искусство в технический век». Этим статьям Михайлов предпослал вступление с размышлением о науке и искусстве в наше время: тема этих работ, пишет он, – «сам современный мир, способы его осмысления и, главное, мысль о возможности осмыслить его так, чтобы человечество могло выжить в нем». Один из предметов, обсуждаемых в данной публикации, – доклад Хайдеггера «Строить, жить, мылить». Речь не идет только об урбанизме. Разговор переходит в область этики. Привлекая  аргументы  из истории языка,  философ обосновывает идею о том, что стро­ить – то же самое, что жить, проживать, жительствовать, в отличие от распространенного представления, согласно которому «прожи­вать и строить» – это два различных рода деятельности, находящиеся между собою в отношении цели и средства, «само собой стало разуметься мнение, и не по праву, что строить значит возводить и со-ставлять и ничего более».

          Мысль о том, что понятия строить и жить суть единство, что строить означает то же, что  жить, звучит сегодня остро актуально, поскольку в современном мире понятие строить подчас противоречит понятию жить. В наше время, когда реформами затронуты многие стороны жизни – экономика, наука, культура – формула Хайдеггера «строить, жить, мыслить», навеявшая Михайлову размышления о  науке в современном мире, отвечает поискам позитивного смысла.

Не состоялись следующие заявленные доклады:

Галина Ивановна Данилина (Тюменский гос. ун-т). Судьба науки в докладе А.В. Михайлова «Zum heutigen Stand der Germanistik in Russland».

Людмила Федоровна Луцевич (Польша, Варшавский ун-т). Два сюжета из истории русского отщепенства: позиции и технологии литературного противостояния.

Евгения Ивановна Чигарева (Московская гос. Консерватория им. П.И. Чайковского). Об Александре Викторовиче Михайлове.

Ярослав Владимирович Сарычев (Липецкий государственный педагогический университет). Гносеологическая проблема современной литературы.

 

Конференция завершилась концертом классической музыки – «Музыкальное приношение А.В. Михайлову».

 

 

 

 

1.      Л.В. Бетховен. Соната для виолончели и фортепиано №4 С-dur, I ч.Исполняют Алла Курдюмова (виолончель) Дария Ястржембская (фортепиано)

 

2.    С. Барбер. Экскурс №3 Ges-dur для фортепиано. Исполняет Дария Ястржембская

 

3.    Б. Бриттен. «Весёлая ярмарка» из цикла «Каникулярный дневник» для фортепиано. Исполняет Дария Ястржембская

 

4.    В. Полторацкий. Прелюдия и фуга А-dur для фортепиано. Исполняет Дария Ястржембская

 

5.    А.Г. Шнитке. Импровизация и фуга для фортепиано. Исполняет Дария Ястржембская

 

6.    В.А. Гаврилин. «Любовь останется». Исполняют Анжелика Минасова (сопрано). Дария Ястржембская (фортепиано)

 

7.    Д.В. Ястржембская. Романс «Sostenuto» на стихи Ю. Великановой (2013г.) Исполняют Анжелика Минасова (сопрано), партия фортепиано - автор

 

8.    С.В. Рахманинов. Романс «Всё отнял у меня…». Исполняют Алексей Трофимов (баритон), Дария Ястржембская (фортепиано)

9.    С.В. Рахманинов. Каватина Алеко из оперы «Алеко». Исполняют Алексей Трофимов (баритон)

Дария Ястржембская (фортепиано)

 

10.  Д.В. Ястржембская. «Романтическое рондо» для виолончели и фортепиано

Исполняют Алла Курдюмова (виолончель) партия фортепиано - автор

 

11.  Г. Кассадо. «Реквиеброс» для виолончели и фортепиано. Исполняют Алла Курдюмова (виолончель), Дария Ястржембская (фортепиано)

 

Информацию о конференции см. также:

Литературная Россия. 20.12.2013. № 51; доступно в Интернете: