Речи на траурном митинге в связи с кончиной Л.Д.Громовой

Феликс Феликсович Кузнецов,
Директор ИМЛИ,
чл.-корр. РАН

Ушла из жизни Лидия Дмитриевна Громова, старейший работник нашего института, чл.-корр. РАН, многолетний руководитель Отдела русской классической литературы. Это огромная утрата для науки и института, для ее близких, для всех нас. Единственное, что в какой-то степени может примирить нас с этой смертью, это то, что Лидия Дмитриевна прожила жизнь, как праведник и ушла, как праведник: ночью, во сне, положив ладошку под щеку, т.е. она ушла так, как и жила, приемля этот мир всем своим огромным сердцем.
Я мог бы многое говорить, многое сказать о Лидии Дмитриевне, но так случилось, что время у нас ограничено, вечером поминки в 6 час. вечера, здесь в институте, и можно будет сказать о Лидии Дмитриевне, что хотелось бы сказать сейчас.
Наш печальный, траурный митинг разрешите считать открытым.
И первым мы попросим сказать слово Евгения Петровича Челышева, который долгие годы возглавлял Отделение и был очень близким другом Лидии Дмитриевны.

Петр Васильевич Палиевский,
гл.научный сотрудник ИМЛИ,
член редколлегии ПСС Л.Н.Толстого

Мы прощаемся с Лидией Дмитриевной.
И тем больнее, что с годами, с возрастом ее дарования только крепли и возрастали. Ее деятельность ширилась и богатела, а ее участие в нашей жизни и в наших делах становилось все благотворнее и заметнее и к нашим дням поднялось так, как может быть никогда прежде. И вот – этот удар.
Лидия Дмитриевна принадлежала к тому типу классических русских ученых классической русской филологии, которые отличаются тем, что не изобретают никаких наук, не изобретают никаких терминов, с которыми соединяют свое имя и бренчат им, но прежде всего вкладывают свои дарования и свои таланты, свою деятельность в жизнь той культуры, которой они принадлежат, в тот момент, и в то время, и в тех обстоятельствах, когда и где это нужно. И здесь ее фантастическая деятельность, по объему невыразимая никакими наградами, к которым она, конечно, никогда не стремилась, ни к каким внешним отметкам, была необычайна. Это был человек громадных малозаметных, но больших дел, которые продолжаются и сегодня. Мы помним, конечно, чеховское собрание, ее громадную деятельность в области текстологии, где она не только издавала русских классиков, но и формулировала основные принципы русской классической текстологии, которые не позволяют раздергать писателя на какие-то рассыпанные варианты, а всегда имеют что-то главное, основное, чего она умела добиваться и нас учила этому.
И конечно в толстоведении она была тот гигант, которого можно сравнить только с прежними великими деятелями этого направления. И кажется сегодня присутствуют эти светлые тени, провожающие ее, такие как Валентин Булгаков, как ее учитель Николай Каллиникович Гудзий, как Николай Николаевич Гусев, который поручил ей работу над Хроникой жизни Л.Толстого. И там, где она не завершила свои труды, как с той же самой Хроникой и с тем же самым толстовским собранием, которое она здесь возглавляла, она указала путь, твердое основание, по которому мы, многие здесь и молодые люди, и более преклонного возраста, должны конечно дальше следовать.
Как руководитель, она была совершенно необыкновенный человек. И то обстоятельство, что в ее Отделе создаются выдающиеся труды, такие, скажем, как совсем недавно вышедшая замечательная работа Э.Л. Афанасьева «Русская литература 70-х гг. XVIII – 10-х гг. XIX вв», или исключительная деятельность молодого нашего сотрудника И.А. Виноградова по фундаментальному обоснованию деятельности Гоголя, или такие обширные громадные проекты, как Собр. соч. Гоголя, которым руководит Ю.В. Манн, или Собр. соч. Писарева, которым руководит Г.Г. Елизаветина, или деятельность независимой, совершенно замечательной Пушкинской комиссии – все это результат исключительно правильного и мудрого понимания Лидией Дмитриевной места каждого специалиста в нашей деятельности, места и умения ненавязчиво, умно, несмотря ни на кого, давать возможность развиваться именно тому направлению, какое необходимо сегодня.
Да, этот удар, конечно, громаден. Мы никогда больше не увидим этой спокойной улыбки Лидии Дмитриевны, не услышим этого веселого лукаво-насмешливого, лукаво, я бы сказал, простодушного, но постоянно жизнелюбивого, чем-то удовлетворенного смеха Лидии Дмитриевны. Но зато мы знаем, что та дорога, которую она основала, конечно, не прекратится , и через наше развальное, тяжелое время, тяжелые дни она построила такие мосты, которые, конечно, поведут все наше дело дальше. И благодарность ей, наше чувство благодарности не только никогда не иссякнет, но будет все больше расти, и участие ее в этих делах, конечно, далеко-далеко простирается в будущее.
Мир и вечная ее жизни Литургия.

Виталий Борисович Ремизов,
директор Государственного музея Л.Н.Толстого

Незадолго до смерти в одной из книг Л.Толстой сказал: Все на свете пройдет, одно царство сменит другое, роды погибнут, после них уйдут поколения внуков и правнуков наших, но если есть в наших произведениях хоть частица художественности, она одна будет вечно жить. Грустно нам всем сегодня, но в то же время это, знаете, пушкинская грусть, это грусть необычайно светлая, это грусть по человеку, которым гордимся не только мы, но гордится Россия. Это звездный человек для нашего Отечества, по масштабам будет равная нашим лучшим императрицам. Может быть – Матрена, в ней и это было, откуда она вышла. Но как она стала вот этой царственной особой? Это удивительно.
Мне иногда кажется, что Л.Н.Толстому очень не повезло в жизни с женщинами. У него была женщина-философ Александра Андреевна Толстая, которая понимала Толстого, но не принимала «позднего» Толстого. У него была другая женщина, чуткая, служившая ему многие десятилетия, Мария Александровна Шмидт, но которая была бессловесным существом. И когда я встречался с Лидией Дмитриевной, я всегда ощущал, что ведь это великое счастье, что рядом с Толстым, после его смерти, был этот человек, который глубоко чувствовал его. Я никогда не забуду ее ответа на мой вопрос: «Лидия Дмитриевна, вы всего принимаете Толстого?» — Она сказала мне: «Да, до последнего слова. И во всем, во всех своих делах я старалась следовать ему».
Конечно, в Государственном музее Толстого помнят и помянут Лидию Дмитриевну, и траурный марш уже несколько дней звучит у нас в Музее. Естественно чувство, с одной стороны, утраты, а с другой стороны, ощущение бессмертия этого талантливого, великого человека. И мне радостно сознавать, что незадолго до смерти она передала часть уникальных своих архивов в фонды нашего Музей. Есть личный архив Лидии Дмитриевны, и я думаю, наши сотрудники, мы, музейщики, сделаем все для того, чтобы страницы этого архива увидели свою жизнь.
Лидии Дмитриевны нет, и она есть всегда с нами!

Галина Яковлевна Галаган,
главный научный сотрудник Пушкинского дома,
член редколлегии ПСС Л.Н.Толстого

Лидия Дмитриевна ушла в вечность. Ее разговоры с вечностью длились всю ее сознательную жизнь. И каждый раз, давая ответы на вопросы вечности, она обращалась к своему сердцу, к своей душе. С вечностью было связана и главное дело ее жизни – текстология нашего культурного наследия. И Толстой, и Чехов, и Достоевский, и Герцен, и Тютчев нашли в ней бескомпромиссного аналитика их духовной воли. Лидия Дмитриевна причастна прежде всего к утверждению отечественных основ — к изданию классиков. Книги и статьи Лидии Дмитриевны построены на абсолютно конкретном материале и продолжают традиции ее учителей — Николая Николаевича Гусева, Николая Каллиниковича Гудзия.
Лидия Дмитриевна была блестящим организатором. Об этом говорят и 30-томное издание Чехова, об этом говорит и ее работа в Литературном наследстве и в серии «Литературные памятники», и научное руководство собранием Герцена. И, конечно, последние годы жизни – это абсолютно подвижнический труд над новым первым полным собранием сочинений Л.Н.Толстого. Она всегда была подвижником. Иначе работать она не могла.
Лидия Дмитриевна была душой всех конференций и внутри России, и за рубежом, посвященных Толстому. Лидия Дмитриевна была человеком огромных знаний, и контакты с ней являлись импульсом для творческих поисков ее многочисленных учеников. А ее человеческое благородство, ее доброжелательность и доброта делали других счастливыми. Лидия Дмитриевна была замечательным другом.
С уходом Лидии Дмитриевны осиротела ее дочь, ее внуки, осиротел Институт мировой литературы, осиротел Толстовский музей, осиротела Ясная Поляна, осиротел Пушкинский Дом и осиротело очень много людей, которые занимаются Толстым не только в России, но и в разных странах мира, потому что она для них всегда была источником света.
Прощай, Лидия Дмитриевна, мы будем Вас всегда вспоминать.

Галина Александровна Богатова,
главный научный сотрудник Института русского языка РАН

Мы провожаем сегодня удивительного человека, удивительную женщину, удивительного друга.
Я скажу, что я провожаю сегодня Лидию Дмитриевну не одна, вместе с Олегом Николаевичем Трубачевым, потому что последние три года, пока Олег Николаевич болел, она была все время рядом. Если бы он был жив, он тоже был бы здесь и сказал о ней самые лучшие слова. Мы давно дружили. Лидия Дмитриевна очень интересовалась нашими работами. В нашем отделе была такая, как говорится «черная работа», сверх заданий. И мы всегда говорили: девочки, пожалуйста, не только вы одну цитату смотрите, смотрите весь контекст. Ведь эта и большая образовательная работа. И потом, когда Лидия Дмитриевна познакомилась с моими девочками, то так неожиданно, так вот всех, всех, всех взяла их к себе в Отдел: «Галина, на этой работе вы еще вырастите таких же девочек, а девочкам нужен взлет во-время». И я была действительно не опечалена, а очень рада, что она первая поняла это, и что она дала взлет молодым нашим сотрудницам, что она их любила, выпестовала. Все они сейчас в зале, здесь, тоже прощаются с ней.
Лидия Дмитриевна, нам без Вас будет очень тяжело, но мы будем помнить все ваши добрые качества: организатора, человека, удивительной женщины, в которую можно влюбиться и в 30 лет, и в 60 лет. Это чувство не пройдет. Мы будем помнить Вас.

Вера Николаевна Аношкина,
Зав. кафедрой русской литературы Московского педагогического университета

От нас ушел очень большой человек: добрый, с необыкновенным сердцем, открытым людям, светлый человек.
Лидия Дмитриевна талантливый текстолог, ученый академического типа. И в то же время ей были доступны заботы и наши, преподавателей вузов. Лидия Дмитриевна любила молодежь и у нее самой было молодое сердце. Поэтому она умела так радоваться всему хорошему, что есть в жизни. И так умела смеяться и заражать нас своим оптимизмом.
Лидия Дмитриевна сотрудничала с педагогическими вузами. Она была членом Диссертационного совета областного университета. И не просто членом Совета, она посещала заседания, она выступала и как официальный оппонент, и неофициальный оппонент. Она никогда не отказывала никому, ни докторантам, ни аспирантам в консультации. Ей хотелось, чтобы даровитые люди, талантливые люди пришли в большую науку.
Лидия Дмитриевна вступила в Международную Академию наук педагогического образования. Она участвовала в работе Отделения литературы, рецензировала учебники, учебные пособия и сама участвовала в создании учебных книг. Ее глава о Толстом в последнем нашем учебнике истории литературы — это одна из лучших глав. Учебник, ее главу читают тысячи студентов нашей страны, и за рубежом тоже известна эта книга.
Особенно поражает то, что Лидия Дмитриевна последние годы, последние месяцы своей жизни так много работала. Поражает, интуиция быть может была у нее, она чувствовала, что сочтены месяцы и дни ее жизни. И вот эта работа последних месяцев, последних дней была необыкновенно результативна: выходили вслед том за томом издания академические Л.Н.Толстого, книги о Толстом. И как это радовало ее всегда, и она щедро одаривала этими книгами своих знакомых и своих друзей.
Настоящий подвиг Лидии Дмитриевны — это ее работа над тютчевским шеститомником. Ее была инициатива создания этого шеститомного научного издания сочинений Ф.И.Тютчева. И Лидия Дмитриевна, несмотря на свое трудное положение в смысле здоровья, и зрение упало, но она все-таки читала тома, и не просто читала, она и как текстолог, и как редактор работала над томами. Это был ее настоящий подвиг, Лидия Дмитриевна подвиг совершила! И ее радовала эта работа над Тютчевым. Она говорила, что ей большое удовлетворение доставляет погружение в мир стихов Федора Ивановича Тютчева.
Лидия Дмитриевна обладала необыкновенным даром, редким даром жизни-служения: служения науки, служения литературной классике и служения людям. У нее действительно сердце было открыто всем, и это так нас обогащало и радовало.
Светлая память Лидии Дмитриевне!
Мы любим Вас.

Владимир Борисович Катаев,
Зав. кафедрой русской литературы Московского Университета

Филологический факультет Московского университета скорбит. Ушла из жизни выпускница университета, которой университет всегда будет гордится. Наверное, истоки многого из того прекрасного, великого, что сделала Лидия Дмитриевна за свою жизнь, там, в университете. Ее любимый учитель Николай Каллиникович Гудзий зажег в ней эту главную, великую страсть ее жизни. Да, она была праведницей, но она была и подвижницей, потому что то, что сделала Лидия Дитриевна в науке, в текстологии, то, что мы сегодня обладаем подлинными текстами самых великих произведений русской литературы, — это иначе, чем подвигом, не назвать.
Лидия Дмитриевна защищала докторскую диссертацию в Московском университете и именно этим она открыла текстологию как особую специальность в ВАК’овской номенклатуре и уже по ее следам идут текстологи нашей литературы.
Одно из последних, может быть, публичных выступлений Лидии Дмитриевны было на кафедре истории русской литературы, когда она преподавателям, аспирантам, иностранным гостям вдохновенно рассказывала о работе над 100-томным собранием сочинений Л.Н.Толстого, о проблемами текстологии «Войны и мира». Те, кто присутствовал на этой встрече, этого никогда не забудут.
Ученики Лидии Дмитриевны сегодня разбросаны, наверное, по всему миру; десятки кандидатов, докторов наук. И пусть вечная память о Лидии Дмитриевне сохранится в их сердцах и, главное, в их делах, в том, чему своим подвижническим трудом научила их, всех нас Лидия Дмитриевна.
Вечная память!

Юрий Львович Прокушев,
Руководитель Есенинской группы ИМЛИ РАН 

Есть такой образ, понятие, говорят – это был солнечный человек. Их очень мало, очень мало, не так, как звезд на небе. Но без них наша жизнь на земле была бы не столь теплой, не столь светлой, даже в наши темные времена.
Я знаю Лидию Дмитриевну давно, лет 40 с лишним, познакомил меня с ней Константин Николаевич Ломунов. Вот говорили о разных ипостасях Лидии Дмитриевны, но она была и человек энциклопедически образованный. И нам, Есенинской группе, мы считаем, от Бога повезло, потому что с первых дней, с 1989 г. Лидия Дмитриевна при всей ее огромной загруженности делами, стала одним из активных участников Есенинской группы, очень тогда неопытной в делах текстологии. Мы так и говорили: «Наша мама». Мы проходили у нее все школу текстологии. И то, что первое академическое издание Есенина вышло в сравнительно сжатые сроки, это прежде всего заслуга Лидии Дмитриевны. Огромной сложности вопросы текстологии она решала как бы удивительно внешне легко, самые сложные, но за ними стоял труд, огромные энциклопедические знания Лидии Дмитриевны; и постепенно все становилось на место.
Она любила, и мы гордимся этим, и нам дорого это, и в памяти всегда будем хранить это, любила нашу Есенинскую группу. Свидетельство этому только один факт: за время более 10 лет Есенинская группа заседала каждый вторник более 500 раз. И на всех этих заседаниях она присутствовала. Она читала тома, рукописи, обсуждала. Понимаете, это даже трудно представить: параллельно работала над изданиями Толстого, Тютчева, Сергея Есенина.
Наверное, самое главное то, что Лидия Дмитриевна — это солнечный человек. Обогревая своим теплом души и ума, она очень многим утверждениям в науке в разных областях дала жизнь, и эта жизнь продолжается, поэтому Лидия Дмитриевна и подвижница, и солнечный человек, и удивительная русская женщина, во всей ее красе духовной и внешней, с ее юмором, с ее любовью к людям, с ее материнским чувством.
Прощай, дорогая Лидия Дмитриевна! Мы постараемся долго-долго, пока мы ходим по этой грешной земле, сохранить о тебе память и, главное, будем стараться продолжать чуточку быть похожими на тебя, на твой светлый образ, удивительной матери, русской мадонны.


Феликс Феодосьевич Кузнецов,
директор ИМЛИ РАН

Наш печальный митинг разрешите считать закрытым. Дадим возможность людям попрощаться с Лидием Дмитриевной. 

	В этом разделе: