Е.Г.Андреева, В.Б.Касевич (Санкт-Петербург)

ГРАММАТИКА И ЛЕКСИКА
(на материале англо-русского корпуса параллельных текстов)

Англо-русский корпус параллельных текстов создается как база для решения ряда проблем, связанных преимущественно с лингвистическими, литературоведческими и собственно переводческими аспектами сравнения соответствующих языков. В настоящее время корпус – это собрание текстов, принадлежащих 10 британским/американским авторам и их русских переводов, выполненных более чем 40 переводчиками (в дальнейшем предполагается разбить общий массив на два подкорпуса, британско-русский и американско-русский, а также наряду с англо-русским корпусом организовать русско-английский, активная работа над которым ведется в данный момент). Общий объем – 940 000 словоформ: 437 000 в английских текстах и 503 000 – в их русских переводных эквивалентах. Все тексты выровнены.
Уже приведенные общие количественные данные дают определенный материал для не вполне тривиальных выводов. Как можно видеть, на каждую английскую словоформу оригинала приходятся в среднем 1,2 словоформ перевода. Соответственно, если присваивать текстам (в конечном счете – языкам) своего рода индекс «многословности», то русский окажется в 1,2 раза «многословнее» английского.
Отдельно был рассмотрен с этой точки зрения небольшой фрагмент из четырех текстов: оригинальный – «Alice in Wonderland» Льюиса Кэррола и три его перевода на русский язык (В.Набокова, Б.Заходера и Н.Демуровой). Сравнение показало, что по числу словоупотреблений (общему числу словоформ) разные варианты перевода значительно отличаются друг от друга, причем оказалось, что число словоупотреблений еще не отражает степень следования перевода за оригиналом. На том же материале можно видеть любопытное проявление еще одного, также достаточно формального параметра рассматриваемых текстов: их структурирование в терминах предложений. В принципе соотношение числа предложений в исходном и переводном тексте может отражать разные явления: предпочтение к использованию простых/сложных предложений, предпочтения конкретного переводчика к использованию определенных трансформаций и т.д.
Основное содержание настоящего сообщения – изучение соотношения грамматики и лексики по материалам корпуса преимущественно на материале пассивных конструкций.
Априори можно предположить существование четырех типов соотношений между конструкциями двух текстов: (1) предложения не отличаются ни лексикой, ни грамматикой – в том смысле, что пассивной конструкции оригинала отвечает пассивная же конструкция перевода и употребленные в конструкциях лексемы являются словарными переводными эквивалентами или по крайней мере возможными синонимами, иногда контекстными, по отношению к словарному эквиваленту в пределах соответствующего языка; (2) предложения соответствуют друг другу лексически, но отличаются грамматически – пассивной конструкции оригинала отвечает в переводе некая другая; (3) предложения отличаются лексически при совпадении грамматики (для передачи пассива используется пассивная же конструкция); (4) предложения расходятся и грамматически, и лексически. Представляет интерес количественное соотношение перечисленных соответствий и то, как именно они реализуются.
Первый тип соответствия составляет 16.4% от общего числа рассмотренных пар предложений, где в русском тексте использована пассивная конструкция.
Второй тип соответствия представлен тремя подтипами.
(2.1) В одном из них (13.5%) в русском предложении вместо исходного пассива английского оригинала употреблен ся-глагол русского языка (где под последним имеются в виду как безличные глаголы, так и глаголы с медийной или рефлексивной семантикой) или же ло-глагол, также безличный). При этом имперсонал может быть как субъектным, так и объектным, что здесь не разграничивается.
(2.2) В русском переводе вместо пассивной конструкции употреблена неопределенно-личная, в том числе с модальной/оценочной семантикой (21.2% случаев).
(2.3) В этом подтипе пассивная конструкция переходит в активную с соответствующим преобразованием актантной структуры (14.5% от общего числа случаев).
Третий тип занимает в излагаемой типологии особое место, несмотря на его естественную «встроенность» в общую логическую схему. Дело в том, что если нет каких-либо препятствий для передачи пассива оригинала, то замена лексики, по-видимому, будет диктоваться – если переводчик вообще склоняется к такому варианту – собственно лексическими причинами. Здесь мы сталкиваемся с проблемой так называемой безэквивалентной лексики. Теория и практика перевода традиционно уделяют этой проблеме значительное внимание. В ней иногда видят едва ли не центральную трудность адекватного перевода. В действительности, однако, как показывает наш материал, релевантность проблемы не следует переоценивать.
Прежде всего, полезно различать разные виды проявления лексической безэквивалетности. Первый и самый простой (одновременно наименее интересный) – это отсутствие переводного эквивалента в силу отсутствия «в жизни» соответствующего этнокультурного сообщества реалии – денотата слова-оригинала. Это прежде всего экзотизмы. В таких случаях дается транслитерация/транскрипция, а переводной текст снабжается примечанием (или в самом этом тексте используется метод имплицитного толкования). Иногда, впрочем, о реалии-денотате говорить трудно, поскольку речь идет не об объекте внешнего мира, а о характеристике, которой наделяет этот объект (или ситуацию) человек. В других случаях денотат у двух единиц соответствующих языков един, но в одном ему отвечает слово, а в другом – (идиоматическое) словосочетание
Наконец, еще один вид безэквивалентности – это ситуация, когда слова сравниваемых языков относятся к одному и тому же денотату, но семантика слова одного языка обладает важными коннотациями, которых лишен его квази-эквивалент. Примером может служить англ. слово handicapped в соотношении с его обычным переводом инвалид. Перевод обладает полной «денотативной адекватностью», но лишен присущей оригиналу «политкорректности».
Приходится констатировать, что в нашем материале нет бесспорных случаев присутствия безэквивалентной лексики (кроме мало интересного первого вида из перечисленных выше).
Четвертый тип соотношения английских пассивных конструкций и их переводных аналогов (одновременное расхождение грамматики и лексики) представлен тремя подтипами.
(4.1) Английский пассив передается русским действительным залогом; при этом сохраняется подлежащее оригинала, но исходный глагол заменяется на русский с иной семантикой. Этот подтип охватывает 3.4% от всех рассмотренных случаев.
(4.2) Пассив также передается русским действительным залогом и одновременно вводится подлежащее, отсутствующее в английском оригинале (8.2%).
(4.3) Глагол конструкции английского оригинала заменяется на существтельное (9.7% случаев).
В целом можно сказать, что описанные выше средства передачи английского пассива в русском переводном тексте хорошо согласуются с неоднократно высказывавшимся положением о функционально-семантической близости всех грамматических средств как русского, так и английского языка, которые связаны с понижением в ранге семантической роли «Агенс». В эту схему укладывается и замена глагола на существительное: отглагольное существительное, подобно глаголу, называет ситуацию и соответствует предикату, но его валентности, в том числе валентность на выражение Агенса, существенно ослаблены.
Помимо описанных выше, в корпусе обнаружены и другие типы соответствий (около 13%), выходящие за рамки схемы из четырех типов по двум признакам (сохранение/несохранение лексических/грамматических характеристик оригинала в тексте перевода). Их общая особенность заключается в том, что все они связаны уже не с лексикой и/или грамматикой как таковыми, а с семантикой и состоят в реорганизации семной структуры высказывания. Их детальный анализ впереди. Предварительно отметим следующие типы перераспределения сем в семантической структуре перевода по сравнению со структурой оригинала:
1) В семантике самого глагола английской конструкции содержится сема отрицания. В переводе глагол не имеет соответствия, но его сема отрицания «приклеивается» к другому глаголу, так что общее смысловое соответствие не страдает.
2) При переводе подбирается глагол, не являющийся эквивалентом оригинала, но содержащий ту же сему в составе семантической структуры, что и глагол конструкции оригинала.
3) Глаголы и конструкции оригинального и переводного текста соотносятся как конверсивы: перераспределение (вернее даже, переакценитрование) сем приводит к тому, что меняются местами фон и фигура.
Собственно семантические соответствия, предварительно описанные выше, имеют место не только в сфере активно-пассивных межязыковых преобразований. Вероятно, и активно-пассивные при увеличении объема материала могут обнаружить пока не учтенные разновидности. Нет сомнений в том, что обращение к корпусу параллельных текстов дает лингвистике новые возможности для эффективного анализа самых разных проблем.