Наверное, в мире нет писателя, творца художественных произведений, собрание сочинений которого превосходило бы по объему собрание сочинений Л.Н. Толстого. (Я говорю и об уже вышедшем собрании и том, которое начинает выходить.) Дело в том, что перед нами почти без преувеличения целая литература, которая, с одной стороны, принимает участие в общем литературном процессе, а с другой стороны, существует как бы независимо от этого процесса и даже вступает с ним в некое противоречие.

Толстой – это действительно неисчерпаемая литература, которая охватывает любую проблематику, любую область подлинной жизни и национальной истории XIX – начала XX веков. Более того, это литература, которая живейшим образом продолжает участвовать в нашей сегодняшней действительности.

Почему понадобилось после очень основательного Юбилейного собрания сочинений Л.Н. Толстого выпускать новое? При всех своих достоинствах Юбилейное собрание, которое в свое время совершило огромный прорыв -  неполное. В нем отсутствуют варианты публицистики, не полностью даны рукописи даже основных художественных произведений Толстого, в частности, текст «Войны и мира» опубликован примерно наполовину. Вторая половина остается по сегодняшний день недоступной для читателя. Кроме того, в Юбилейном собрании (и это вполне естественно, если учитывать, сколько лет прошло со времени его издания) многое систематизировано не так, как хотелось бы, творческая история произведений Л.Н. Толстого далеко не всегда выглядит идеальной. Также в Юбилейном собрании нет реального комментария к художественным произведениям. А он совершенно необходим в академическом собрании сочинений. Естественно, за прошедшее время появилось много новых, неизвестных прежде документов, фактов, касающихся жизни Толстого, писем и т.д.

Одним словом, перед нами стоит огромная и ответственная задача: ни в коей мере не отрицая опыт предшественников, выпустить новое собрание сочинений. Его издание началось в 2000 году. В собрании сочинений будет 5 серий. 1-я серия – основные тексты художественных произведений и незавершенные  произведения; 2-я серия – их варианты, редакции; 3-я серия – публицистика; 4-я серия – дневники; и 5-я серия – письма Толстого. Всего предполагается 100 томов и 120 книг. С другой стороны, судить сейчас совершенно определенно, сколько будет этих книг, мы не можем, потому что мы не можем с полной уверенностью говорить сейчас даже о том, сколько томов займут черновики «Войны и мира», сколько томов займут письма, - это все проблематично. Мы можем говорить вполне определенно, что 1-я серия – это 18 томов, куда войдут основные сочинения Толстого. На сегодняшний день издано 3 тома 1-й серии и 3 тома 2-й серии.

Шесть томов за шесть лет плюс очень длительный подготовительный период – много это или мало? Собрание могло бы выходить и несколько интенсивнее. Но, с другой стороны, мы затеяли издавать его в очень трудное время, смутное время, когда возможности у нас совсем не те, что были у издателей Юбилейного собрания сочинений. Кроме того, объем работы над каждым из томов исключительно велик.

Что такое рукописи Толстого в подавляющем большинстве случаев? Поначалу листок с его автографом приводит в ужас, потом появляется навык, начинаешь читать руку Толстого почти как собственную. Сплошь и рядом бывает так, что Толстой написал вариант главы или небольшое произведение вчерне, потом, на следующий день или через год, через пять лет он обратился опять к этому произведению и стал над ним работать, стал беспощадно зачеркивать целые периоды, вписывать что-то новое, оставлять одно слово и дальше поверх написанного, продолжать, затем оставлять еще два слова и т.д. Таким образом, возникает, допустим, вторая редакция, которая Толстого также могла не устраивать, и он начинает править дальше; появляются вставные страницы; или эта вновь появившаяся редакция подвергается еще одной правке. Бывают случаи довольно простые, когда все расслаивается без особенных проблем; бывает просто головоломные, которые требуют внимательного, пристального, многодневного всматривания в текст для того, чтобы уловить внутреннюю логику Толстого, понять, как развивалась его мысль. Может быть, для человека непоследовательного, с исключительно переменчивым воображением эта работа окажется монотонной. Но еще Пушкин говорил, что нет ничего увлекательнее, чем следовать за мыслями великого человека. Это в высшей степени интересно, появляется даже какое-то упорство: хочется в конце концов с этим разобраться. Поверьте, это не только тяжелый труд, это одновременно труд вполне вдохновленный, труд, который способен воодушевлять – это я говорю без всякого преувеличения.

Наша задача, естественно, состоит в том, чтобы дать предельно выверенные тексты произведений Толстого и напечатать все, без преувеличения, все, что только мы можем прочесть и разобрать в их черновиках. Собственно, мы обязаны прочесть все. Но это далеко не единственная задача. Дело в том, что нам, конечно, необходимо комментировать Толстого с исчерпывающей полнотой. Есть вещи простые, они легко обнаруживаются. (Например, упоминания каких-то имен или исторических событий.) Но и тут приходится пересмотреть десятки книг. А бывают случаи сродни детективному расследованию. Скажем, найти источник того или иного исторического описания у Толстого. Ты знаешь, чувствуешь, что такой источник есть, но просматриваешь книгу за книгой и не встречаешь ничего подобного. Восстанавливаешь весь круг общения писателя, чтобы понять, откуда он мог получить использованные факты, и все равно не понимаешь их происхождения. Зато какая радость обнаружить в конце концов то, что ускользало от тебя так долго. Обнаружить сегодня или через год. Словом, это творческая работа. Изучение текстов «Войны и мира», незаконченных произведений о времени Петра I, о декабристах заставляет вовлекать в круг нашего внимания огромное количество материала. Толстой тем и хорош, что позволяет найти занятие на любой вкус, на любой характер, он позволяет коснуться любых сторон русской жизни XVIII, XIX, XX столетий. Реальные комментарии иногда превращаются в целые развернутые статьи, посвященные тому или другому сюжету.

И все-таки может возникнуть такой вопрос: зачем нужна эта узкая специализация, не лучше ли изучать русскую литературу широко, свободно? Зачем нужно, чтобы один автор становился некой идеей фикс? Но как раз такая сосредоточенность на одном предполагает широкую осведомленность во всем – в литературном процессе, в истории, в самых разных областях знаний. Углубленного изучения одного автора или нескольких авторов ничем заменить нельзя. Может быть, это слишком большая роскошь, но не для России: полноценного существования нашей нации без пристального внимания к отдельным фигурам, вживания, всматривания в эти отдельные фигуры, быть не может. Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, кого ни возьми, понять в полной мере невозможно, если ты не проведешь с ними как минимум несколько лет. Можно увидеть поверхностно очень многое, сразу все, но понять внутренний строй отдельного произведения или целого творчества, уловить его закономерности не получается.

Главное же, узкая специализация нужна для того, чтобы в художественном творчестве разглядеть судьбы нашего мира, нашей России. Иногда мне приходится слышать очень распространенное мнение, что исследователь, занимаясь тем или другим писателем, композитором, художником тем самым ему служит. Я с этим категорически не согласен. Конечно, очень хорошо, когда мы любим предмет своего изучения, но служить мы все-таки должны истине, нашему Отечеству; только так, пожалуй, и можно вполне адекватно понять наш предмет.

Я сейчас не буду говорить о том, чем можно еще заниматься в изучении Толстого — это слишком обширная материя. Я только хочу коснуться одной, можно сказать, даже болезненной проблемы, которая в самых общих чертах звучит следующим образом: толстоведение или толстовство? Не секрет, что Л.Н. Толстой — писатель с ярко выраженным личным, индивидуальным религиозным credo; в этом смысле, он, конечно, один из выразителей неких глубинных исторических процессов, которые происходили в России. Но полностью сливаться с ним, выступать его единоверцем, как это очень часто сейчас происходит, пожалуй, все-таки не следует. Да, Толстой написал огромное количество религиозных, философских сочинений, среди них есть объемные: «В чем моя вера», «Царство Божие внутри вас», - но становиться просто рупором, пропагандистом толстовских идей – это, на мой взгляд, не вполне соответствует призванию исследователя. С другой стороны, очень многое не изучено, мы не знаем очень многих фактов биографии Толстого; происходит то, о чем говорил сам Толстой применительно к труду историков: историки видят только события-вехи и между ними протягивают невидимые нити, которые должны заполнять пустоту, то, его они не знают. Допустим, мы сегодня уже не в состоянии что-то узнать, но все-таки есть много вещей, которых мы не знаем из-за собственного малого любопытства. Существуют огромные темы, которые просто не «прописаны». Например, у нас нет на сегодняшний день взвешенного, серьезного труда, посвященного отлучению Толстого от Церкви. То же можно сказать и о многих других ключевых моментах в жизни Толстого. Одним словом, новое время поставило перед нами очень много задач, вопросов.

А как все это связано с изучением текстов? - скажите вы. Связано самым непосредственным образом. Нет одного без другого. Академическое собрание сочинений и есть та основа, на которой может вырасти существенно дополнения биографии Толстого. Мы приближаемся к истине, когда восстанавливаем процесс работы писателя над тем или иным произведением, когда изучаем новые факты его жизни в связи с комментарием, когда изучаем источники. Одним словом, издание - это не просто составление томов и их выход в свет, это нечто гораздо большее.